“Вести” анализировали цитаты с пресс-марафона годичной давности и недавние его слова
На днях исполнился год с момента пресс-марафона Владимира Зеленского — того самого, который поставил абсолютный рекорд длительности пресс-конференций и во время которого главе государства задали 190 вопросов. В тот момент Зеленский находился посреди своего первого по-настоящему “президентского” кризиса — против него выступили националисты, даже созывали Майдан, попытавшийся сорвать процесс урегулирования на Донбассе.
Год спустя президент дал еще одно примечательное интервью. В отличие от первого общения с прессой, Зеленский выглядел уставшим еще в его начале, а заняло оно не 14 часов, а чуть более 20 минут. А вот поводов для беспокойства у президента стало гораздо больше:
- резкий рост заболеваемости Covid-19, и на этом фоне скандал с использованием средств спецфонда на постройку дорог в рамках президентской программы;
- падение рейтинга партии (и лично президента) в преддверии местных выборов;
- полураспад монобольшинства в парламенте;
- невыполнение бюджета;
- МВФ не подтверждает продление программы, и существенно возрастает вероятность суверенного дефолта;
- активность оппозиционных сил, “торпедирующих” президента.
Редакция “Вестей” не знает, есть ли у главы государства ответы на эти вопросы. Читать мысли мы не умеем, а глава государства не проводил пресс-конференций уже почти полгода. Да и пусть Владимир Александрович говорит за себя сам: если сравнить его высказывания сейчас и год назад, разница в воззрениях ощутима.
Мы анализировали цитаты с пресс-марафона годичной давности, из интервью ВBC HardTalk несколько дней назад, а также другие недавние высказывания.
Мир на Донбассе
Придя к власти на противостоянии с “партией войны”, олицетворяемой Петром Порошенко, президент Зеленский принял миротворческую риторику. Но за красивыми фразами о готовности жертвовать всем ради мира, увы, скрывалась неготовность рисовать новые “красные линии” (о них позже) взамен тех, что достались ему от Порошенко. В итоге — выводы, которые президент делает как бы о себе, хотя на самом деле они звучат как “привет” главному дипломату, который проводит переговоры с РФ, — читай, главе ОП Андрею Ермаку.
2019 год. “Меня избирали как президента, который прекратит войну. Именно таким Зеленский остается — и я всегда буду оставаться нормальным человеком. Каким образом мы это прекратим, потом будем обсуждать, какие есть планы, как можем это сделать. Главная моя цель, главная линия — я хочу прекратить войну. Это моя миссия”.
2020 год. “Я верю в это (заключение соглашения с РФ, которое вернет Украине все ее территории. — Авт.). Иначе я не шел бы в президенты Украины. Это очень трудно, и тут необходима помощь всего мира. Но я не теряю веру. Если я не сумею закончить войну — значит должен будет прийти другой человек”.
“Формула Штайнмайера”
А вот и сами “красные линии”, главная из которых — готовность Киева имплементировать в законодательство т. н. формулу Штайнмайера (по имени ее инициатора, экс-главы МИД Германии Франка-Вальтера Штайнмайера). Суть “формулы” такова: Украина вводит в действие закон о выборах на Донбассе, проводит их и после признания со стороны ОБСЕ вводит особый статус для региона, после чего выводятся незаконные вооруженные формирования и Киеву возвращается контроль над границей. Такая последовательность не устраивает часть общества. Но всего часть.
2019 год. “Нужен ли нам закон об особом статусе (Донбасса. — Авт.), в который будет имплементирована “формула Штайнмайера”? Мы вместе с вами будем решать — только после “нормандской встречи” и тех условий, которые все стороны друг другу предложат… Неправда то, что “формула” может привести к гражданской войне в Украине. В обществе есть запрос на прекращение войны — есть именно он. Если будут подогревать этот вопрос и дальше, может быть все что угодно”.
(Далее в тот же день): “Песков (пресс-секретарь президента РФ) говорит: давайте идти по “Минску”, все его подписали. А я так не думаю. Увидим, что будет трудно, ничего не меняется — значит надо что-то менять”.
2020 год. “Те изменения в Конституцию, которые они (РФ) хотят, сегодня невозможны. И передача границы украинской власти после выборов — это неправильно. Мы не можем обеспечить выборы там. Никто из наблюдателей не приедет… Все это понимают. Но мы идем за “Минском”. Есть такое. Надо, чтобы “Минск” был более гибким”.
Украина и выборы в США
Выборы в США и особое отношение Вашингтона к Киеву (мы успели “вляпаться” в конфликт элит на стороне Демпартии в 2016 году, а республиканцев — в 2019-м) сказались на риторике президента. Владимир Зеленский “держит марку”. Хотя учитывая уровень вовлеченности американских сфер влияния во внутренние дела Украины, фразы и выглядят формальностью.
2019 год. “При всем уважении к Соединенным Штатам и политике Америки: мы — не обслуживающий персонал политики Соединенных Штатов. Мы — независимая страна. Мы хотим не терять отношения, а укреплять их… Мы не выбираем ту или иную сторону в этом вопросе”.
2020 год. “Я не играю в те или иные мелкие вещи, которые могут повлиять как на выборы в США, так потом и на то, что происходит в моей стране. На отказ военной поддержки или… поддержки в плане санкционной политики. Они — отдельная страна… Многие политики Америки говорили: несмотря на то, кто будет президентом, само направление — США нас поддерживают”.
Влияние на органы
В этом, безусловно, важном вопросе наблюдается эволюция взглядов президента: от “никак нельзя” до “нужны посадки”. Примечательно, что второй тезис Владимир Зеленский понял лишь год спустя, в момент, когда общество уже начало задумываться над фразой “Не садят они — посадят их”.
2019 год. “Когда я пришел, думал, мы будем всех коррупционеров сажать. При этом когда первые наручники надели… все сказали: “Ай-яй-яй”, президент не имеет права влиять на правоохранительные органы. Я: “Ок”, а я могу собирать совещания и обсуждать с правоохранителями их действия? Ага, так нельзя…”
2020 год. “Они могли не пересажать всех коррупционеров, я понимаю. Полгода (срок, который пробыл на службе генпрокурор Руслан Рябошапка) очень мало, но должны быть шаги. Потому что мы должны отвечать перед обществом, которому обещали, что будут посадки. Если новый генпрокурор не покажет до конца года своего результата, то я ей предоставлю такой же ответ”.
Петр Порошенко
Несмотря ни на усилия ГПУ/НАБУ/ГБР, ни на попытки оппозиции провести “учебно-воспитательные мероприятия” (дюжина заявлений от известного юриста Андрея Портнова), экс-президент остается на свободе. Тем не менее, по признанию его адвокатов, против пятого президента Украины открыто сразу 58 дел, что, между прочим, позволяет ему заявлять о политическом давлении. И все же собеседники “Вестей” предрекают ему роль не более чем “спарринг-партнера” для следующего кандидата в президенты, удобного соперника. Но не более того.
2019 год. “Ошибка Порошенко только в одном: ему кажется, что он может быть лидером нового Майдана. И он готов… Он забывает, что он уже не президент. Даже не то что он забывает, я боюсь, что он в это не верит. На физическом уровне есть проблемы… Но проблема в том, что он немножечко подталкивает людей. Вот он гулял-гулял и внезапно пришел на Майдан (об уголовном преследовании Порошенко). Все, кто виноваты, должны ответить по закону”.
2020 год. “Я не влияю на жизнь господина Порошенко, слава Богу. Меня в принципе не интересует, что с ним происходит ежедневно. Я считаю, что все равны перед законом. Так должно быть — и уголовные дела”… “Ему до сих пор кажется, что он — президент. Он финансирует различные средства массовой информации, владеет ими. Он не может успокоиться, что он не президент”.
Работа депутатов-“слуг”
На фоне скандалов, случившихся за год (пикировка президента с Гео Леросом, “Продай собаку — заплати за квартиру”, история с “некачественными” детьми, “корабельной сосной” и пр.), высказывания президента довольно нейтральны. Пока он только предупреждал “слуг” о необходимости соблюдать лояльность. Самое образное высказывание он сделал на съезде партии 31 августа, назвав некоторых депутатов “микробами” и напомнив: возможность роспуска есть всегда.
2019 год. “Да, они победили благодаря мне, благодаря поддержке обществом моего имени и благодаря тому, что многие из них что-то значат — а многие из них профессионалы — что-то значат в своих регионах или городах. Я не хочу ломать эту партию. Они знают мое отношение: если они начнут есть друг друга, я через год их распущу. Это факт”.
2020 год. “Всем, кто говорит, что “монобольшинство — все”, что его не существует, я советую внимательно смотреть на табло”. (Выступление президента на презентации кандидатов в мэры, сентябрь). “Если они хотят идти вперед, даже в шторм, они пойдут. Но в этом шторме, в этом океане, в этой Верховной Раде очень много акул… плавают и хотят договориться с этой командой. А люди они разные. Все хотят, чтобы этот корабль утонул. Большинство”.
Идеология
Вопрос тем более важный, учитывая, что задал его журналист “Вестей”, и звучал он так: “Что будет с идеологией в стране, учитывая, что (тогдашнего) министра культуры Бородянского устраивал принятый перед президентскими выборами закон о языке? Что будет с этим законом, Институтом нацпамяти и будет ли 8 Марта?” Ответ нас не удовлетворил, т. к. был неполным. Год спустя президент расставил точки над “i”.
2019 год. “Моя идеология одна: все, что может раскалывать страну, на это надо реагировать. Вы помните, что с языкового вопроса начался раскол Донбасса… Чтобы успокоиться, надо войну остановить. Второй вопрос — поднять экономику. Все остальное — не пустое, но в воюющей стране не первоочередное. Я таким людям говорю: слушайте, ну не сегодня. Это мой ответ, и все”.
2020 год. “Мы ментально больше европейцы, чем, простите, некоторые страны ЕС. Мы больше европейцы, вспоминая Майдан, о котором вы сказали. Украинцы защищают основные принципы, главные ценности ЕС… А в Кремле есть желание вернуть назад Советский Союз. Мы это прекрасно понимаем. Всегда есть два “слабых места”, на которых базируется информационная политика. Это — религия и язык. Эти вещи или объединяют, или раскалывают общество”.
Майдан
Щекотливый вопрос: сам Зеленский прекрасно понимает, что протестную волну против него будет поднимать его предшественник (он и сам говорил об этом в ходе пресс-марафона). Однако он вынужден играть по правилам, которые гласят, что Майдан в Украине — “относительно законная форма смены власти/режима”.
2019 год. “Я ничего такого не боюсь. В любой момент, если общество не захочет, чтобы я был президентом, кровопролития не будет. Но люди тогда точно не выберут остановку войны из того меню, которое есть на политическом рынке”.
2020 год. “Если власть не найдет возможности диалога со своими родными людьми, этой власти не будет… Мы хоронили украинцев, которых убивали на Майдане. Мы видели, как горели люди в зданиях. Если власть не остановит те действия, особенно действия правоохранителей, направленные против своего народа, они получат очень мощный результат и ответ от народа” (обращение Зеленского к Лукашенко после встречи с президентом Словакии Зузаной Чапутовой, сентябрь 2020 года).
Перемирие
Год назад и сегодня близ линии разграничения наблюдаем похожие обстоятельства: сам протест “правых” в октябре 2019 года был связан с разведением войск у поселка Петровское. Тогда это был “фактор риска” для Зеленского-президента из-за протестов “правой”, радикальной и патриотической части общества. Теперь же перемирие соблюдается по всей линии фронта (во всяком случае, интенсивность боев существенно снижена) — и для президента это иллюстрация его мирных намерений. Увы, единственная.
2019 год. “В Петровском — там, где разведение, там нет людей. Это степь. И там прошло семь дней, когда не было обстрелов. Но мы будем разводить одновременно. И потому мы не разводим, потому что в Золотом были выстрелы”.
2020 год. “Мы реально не реагируем на какие-то единичные обстрелы с оккупированной территории. Мы не должны делать то, что приведет к эскалации этого конфликта. Хоть есть и потери. Результат: за 75 дней погиб один человек. Один. Я считаю, что это наша победа. Но вы правы, мы не сделали пока всего, что обещали”.
Президентские планы
Одним из предвыборных обещаний Зеленского было оставить пост после окончания первого президентского срока. Впрочем, неожиданно для всех в мае он вдруг намекнул на дальнейшие амбиции, ответив журналисту: мол, ему будет недостаточно одной каденции, но “подумает” он об этом только в случае, если будет иметь поддержку от народа. А вот и эволюция его взглядов.
2019 год. “Мы живем в парламентско-президентской республике — президент приходит максимум на пять лет. Мое отношение вы знаете: я думаю, что президент должен приходить на пять лет. Я с этим лично и живу”.
2020 год. “Еще не закончился мой президентский срок. Действительно, у меня не было политического опыта, но я этого не боюсь. То, что я обещаю, я хочу выполнить, я иду к этой цели. У меня впереди все же три с половиной года. Я уверен в себе, уверен в людях, которые меня окружают. Их немного, но мы — команда”.
Заробитчане
Один из наиболее примечательных пунктов программы Зеленского-кандидата (вернуть всех, кто уехал за рубеж!) натолкнулся на Covid-19. Весной он сам противоречил собственной программе: содействовал выезду заробитчан в страны ЕС. Во-первых, чтобы удовлетворить запрос граждан на выезд. Во-вторых, закрыть спрос западноевропейских стран на рабочую силу.
2019 год. “Украинцы стали возвращаться. Интересная статистика, я бы показал, но у меня сел телефон… Мы с Пристайко уже почти проработали механизм, как этническим украинцам стать частично украинцами при условии, что они останутся и гражданами своих стран. Но чтобы они и налоги тут оплачивали”.
2020 год. “Мы никому ничего не блокируем. Мы объяснили, что когда у нас идет карантин, его нужно соблюдать. Это надо понять. Мы отпускаем граждан на эти работы при условии, что нам показывают копию контракта с человеком как минимум на три месяца работы. Хотите работать за границей — пожалуйста, рабства в Украине нет” (на брифинге в Закарпатской области, май 2020 года).
Русский язык
Тему рассматриваем также отдельно от “чисто” идеологической, т. к. языковой вопрос важен даже для тех украинцев, кому наплевать на тему “все равно, под каким памятником ждать девушку” (из новогоднего обращения Зеленского). Цитата годичной давности особенно изящно выглядит на фоне недавнего решения Верховного суда Украины, который запретил президенту использовать русский язык во время осуществления своих обязанностей — его наконец “догнала” реальность.
2019 год. “Раньше были разговоры, что мы — фашисты, что хотим забрать право говорить на русском языке. Сейчас в России многие понимают, что эта история со мной не работает. Все знают, какие у меня либеральные взгляды в этом направлении”.
2020 год. “Украина — демократическое, либеральное, унитарное государство. Государственный язык — украинский, но у нас, поверьте, есть русский язык. Многие люди говорят на польском, венгерском, румынском, болгарском. У нас такая богатая, большая страна. Вокруг языка никто не будет объединяться, и это уже говорили в начале войны, когда оккупировали Донбасс”.
Крымчане
Если год назад Зеленский призвал проукраински настроенных крымчан оставаться жить на полуострове, то спустя всего полгода сказал о желании предложить наиболее активным выехать в Херсонскую область, жить и учиться в Украине свободно. Посыл звучит фальшиво, особенно на фоне новости о 17-летнем севастопольце, который выехал на территорию Украины через Харьковскую область (КПВВ “Чонгар” и прочие закрыты из-за Covid-19), чтобы учиться в Херсоне, но был задержан за незаконное пересечение границы.
2019 год. “Нам нужна помощь людей, которые защищают существование Крыма как украинского, которые находятся там. Поэтому мы не можем сказать им: парни и девушки, уезжайте из Крыма”.
2020 год. “В Херсонской области планируется построить городок для переселенцев из Крыма, среди них более 500 семей татар. В этом году мы должны начать. Моя идея в том, чтобы они увидели, как мы относимся к крымчанам. Ты приезжаешь, а здесь — “город-сад”, чувствуешь разницу, ведь здесь все на высшем уровне: заправка, школа, детсад, дома” (Офис президента, совещание с постпредом президента в АРК).